Barbican. Khatia Buniatishivi

Грузинская пианистка Хатия Буниатишвили предложила зрителям Барбикан Холл контрастную программу – из Листа Бетховена, Листа и Шуберта, позволяющую раскрыть ее фирменные характеристики  - страсть и ранимость.

Она открыла свой концерт прелюдией и фугой ля минор Листа, переложением Прелюдии и фуги И.С. Баха для органа, и с первых звуков стало ясно, что это произведение занимает одно из центральных мест в ее репертуаре. Какое сочетание глубокой звучности замечательной музыки, бравурности и исключительной техники продемонстрировала пианистка!

Начав в замедленном темпе, она ведет затем музыкальную канву в бешеном темпе, и затем предложит вам насладиться необъятным простором мягкой южной (так и хочется написать) грузинской (и если закрыть глаза) ночи.

Затем был Бетховен – соната для фортепьяно № 23, Аппасионата, которую композитор считал величайшей из своих работ. Глубоко личная, контрастная в динамике, ритме, диапазоне и артикуляции. Начав в замедленном темпе, пианистка  ведет затем музыкальную канву в бешеном темпе, а затем предложит вам насладиться пространством мягкой южной (так и хочется написать) грузинской (и если закрыть глаза) ночи. Финал сонаты – еще одно почти непрерывное движение и беспокойство, кульминация которой сокрушительна до последней ноты.

Соната для фортепьяно № 17 ре минор написана в 1802 году, в год, когда  Бетховен был в полном отчаянии – он терял слух, и потому его «Буря» — по сути дела его личное музыкальные признание.  Тревожно и бурно прозвучало начало в исполнении Хатии Буниатишвили, медленные аккорды, возбуждение, мотив из двух нот преследует нас все более настойчиво, и пианистка заканчивает сонату серией восходящих аккордов, создавая ощущение предсказуемой трагичности.

Изысканные переложения произведений Шуберта Франца Листа завершали это незыбываемое выступление грузинской пианистки – эмоциональная «Серенада» напомнила знакомые мелодии. В «Гретхен за прялкой» ощутима передаются душевные страдания, но своего катарсиса  Буниатишвили достигает в «Венгерской рапсодии» Листа.

Хартия играла без перерыва.  В изящном черном платье с блестящими, волнами ниспадающими рюшами, с копной волнистых темных волос, которые она эффектно откидывала взмахом головы, она обеспечила слушателям самые острые впечатления, какие только возможно ощутить во время концерта.

Награда была предсказуема – долгие аплодисменты зрителей!

 

Людмила Яблокова,

Лондон