Russian Art And Music In London

Richard Strauss – Death and Transfiguration Richard Strauss paints a powerful musical painting which describes his belief in the transfiguration of man after death.    This a dreamlike opus opens with lilting strings, as a man lays in his bed close to death contemplating a rebirth in the afterlife. The orchestra set the scene wonderfully escalating the tension where the violins urgently portray the turmoil between living and denying the icy grip of the grim reaper. The moment of death is accompanied by a slow drumbeat, like a faltering heart, which slowly diminishes and stops. Now the light and beauty of release into a renaissance comes with the swaying rhythm of the orchestra building to into a triumphant crescendo. Peace at last after death as the stings play ever more quietly gently then gliding to rest. Anja Bihlmaier the conductor infuses her own dynamism into the piece giving the BBC Philharmonic Orchestra the pin point direction to produce a fantastic evocative won...

  Оперa без излишеств В эпоху бесконечных «концептуальных» прочтений классики постановка «Лючии ди Ламмермур» в Opera Holland Park выглядит почти дерзко — здесь все просто. Режиссёр Сесилия Стинтон по-британски традиционно и сдержанно прочитывает трагедию Донцетти, без громоздких интерпретаций. Музыкально постановка поражает цельностью и качеством исполнения. Действие романа сэра Вальтера Скотта, на котором основана опера, разворачивается в Шотландии XVII века. Люси Эштон, эмоционально уязвимая молодая девушка, глубоко переживающая смерть матери, втянута во вражду между своей семьёй и родом Рейвенсвудов. Но Лючия влюблена в Эдгардо Рейвенсвуда, и влюбленные дают клятву верности. Её брат Энрико, находящийся на грани разорения, принуждает Лючию выйти замуж за богатого Артуро Бакло. Так начинается трагедия, закончившаяся безумством Лючии, смертью ее новоявленного мужа, а также обоих влюбленных. «Лючия ди Ламмермур» — опера, в которой вокал важнее всего и прежде всего   ...

  OHP. Trial by Jury Мини-опера, а правильнее назвать ее мюзикл «Суд присяжных» Гилберта и Салливана, написанная 150 лет, полна юмора и сатиры. Это история о мужчине, отменившем помолвку с женщиной. Она подает на него в суд. В свадебном платье в день свадьбы Анджелина приезжает в суд со своими подружками, в надежде получить компенсацию от своего жениха Эдвина, который вызывает искреннее презрение всех присяжных. Судья – со своей стороны - тоже признался, что достиг своего положения, только женившись на уродливой дочери богатого адвоката, но бросил ее, когда разбогател. Однако, история заканчиваеися счастливо, хотя совсем не так, как вы сейчас подумали. Это пародия на исторический период, роскошные костюмы и броские, вызывающие цвета съемочной группы оживают под руководством Джона Сэвоурнина, хореография Кэлли Ллойд-Джонс. Дизайн зала суда функционален, блоки присяжных и скамья судьи подвижны, что позволяет разместить несколько декораций. Сильный актерский состав – и все они...

This updated staging places the opera into a 1950’s setting in a New York apartment, richly decorated with fine oil paintings and sumptuous furnishing. Here the designers must be congratulated on the wonderful set built at the back of the stage, with a sweeping front to place the performers next to the audience. In between is the orchestra pit which lends an immediacy to the audience so they can feel a close connection with the music.    The story centres around a Mafia godfather, Don Zeta (Henry Waddington) and a recently widowed Hanna Glawari (Paula Sides), whose inheritance of a $20 Million dollar lemon grove is something the Don would dearly like to add to his fortune. Only one man will do; Danilo (Alex Otterburn) his trusted consigliere. He will marry the widow and acquire the lemon grove and hence the fortune for the Don. The operetta style is spoken to convey the story of the Dons 5oth birthday. The first act has witty asides like the Dons cement mixer present and ...

  Трудно представить себе кого-то похожего на Хатию Буниатишвили. В равной степени она  способна зажечь многочисленную аудиторию Барбикан Холла, она же - икона гламура и озорная музыкальная волшебница, выходящая на сцену с магнетической уверенностью. Вечер, заявленный просто как Хатия Буниатишвили и ее друзья, ощущался не столько как официальный концерт, сколько как импровизированный вечер в каком-нибудь элитном парижском салоне при наличии в этом салоне  Steinway и акустики мирового класса. Не было никаких грандиозных представлений, никаких пояснительных программных заметок — только Хатия, ее тщательно отобранные музыканты и чувство интимности, совершенно противоречащее и в тоже время абсолютно естественное, несмотря на необъятность Barbican Hall. Она открыла концерт соло — Листа, конечно. Consolation No. 3, исполненная с тем хриплым rubato, которым она славится, плыла, как дым, как Тбилиси, мой любимый и родной, в легкой вечерней дымке. Она не столько была сыграна, скол...

There are few conductors today who can command a programme of sweeping Romantic colour and crystalline detail with the balance and conviction that Sir Antonio Pappano brings to the podium. On Thursday night at the Barbican, he led the London Symphony Orchestra in a tautly conceived pairing of Szymanowski and Berlioz, a programme that played to the LSO’s formidable strengths in both atmosphere and articulation. The evening began with Szymanowski’s Violin Concerto No. 1, a rhapsodic, dream-haunted work whose elusive structure and saturated harmonies can all too easily dissolve into sonic haze. Not so here. From the first shimmering gestures, it was clear that soloist Lisa Batiashvili had the measure of the piece. Her tone, radiant yet steely, soared effortlessly above the LSO’s translucent textures. She brought both the lyrical inwardness and the biting folkloric edge that the score demands, and Pappano, ever the attentive collaborator, ensured that the orchestral threads never overwhelm...